Педро Альмодовар определенно любит играть со своим зрителем. И речь идет не только о привычном для него жонглировании жанрами: рекламная кампания подает его «Кожу, в которой я живу» как триллер про безумного хирурга, а сам режиссер заявил, что снял «хоррор без криков и ужасов». По мере развития действия в кадре появляются то зловещие хирургические инструменты, то кухонные ножи, то заряженный револьвер, то пять разноразмерных фаллоимитаторов – но это тоже лишь элементы игры. Более того, игрой оказывается и «запутанный», как поначалу кажется, сюжет: в финале главная героиня в общих чертах пересказывает все произошедшее в трех коротких предложениях. И перед титрами, два часа экранного времени, пять трупов, несколько операций и попыток самоубийства спустя, зрителя, наконец, осеняет: ба, да это же совершенно типичная альмодоваровская мелодрама! И даже привычные режиссерские черты, вроде своеобразного черного юмора, безошибочного чувства стиля, насыщенных цветов и обязательного музыкального номера, присутствуют.
Рис 1. (Кожа в которой я живу. Фильм 2011.)
Типичность альмодоваровской мелодрамы в «Коже» – тоже игра; знакомая, веселая и захватывающая маска, за которой скрываются глубокие и отнюдь не веселые проблемы самоидентификации, попытки узнать самого себя, выделить собственную личность из-под внешней «кожи», которую на человека насаждают другие люди. Подобно всем действительно блестящим фильмам, новая работа Альмадовара находит идеальное соответствие формы содержанию: фильм-маска рассказывает о людях-масках, причем в обоих случаях «маски» многослойны. Как там было у Захарова? «А под ней еще одна, а под ней еще одна, а под той еще, еще, еще…»
В своей восхитительной изобретательности и беззаветном перфекционизме Альмодовар не останавливается ни перед чем и втягивает в игру такие, казалось бы, незначительные детали, как имена героев. Для этого, к слову, он в очередной раз отходит от официального первоисточника: формально «Кожа» – экранизация романа французского писателя Тьерри Жонке «Тарантул», но точнее было бы сказать, что это фильм по мотивам (и очень «по мотивам»). Катализатором основных сюжетных событий и, в целом, всей экранной игры в правду-ложь становится дочь доктора – Норма, что в латинском значит «образец». Ее действия косвенно приводят к появлению главной героини Веры – «истинной» для ее создателя-доктора, но искусственной по своему происхождению женщины. Наконец, Вере (весьма необычным, надо заметить, образом) противостоит Висенте – «побеждающий» – живой человек, обреченный вступить в схватку с женщиной-маской за свою личность.
Рис 2. (Кожа в которой я живу. Фильм 2011.)
«Кожу» нельзя адекватно разбирать с позиции сюжета; нужно либо воспринимать фильм по-зрительски, позволяя режиссеру с собой играть, либо отстранено отслеживать череду масок, следить за ходом игры. Каждый путь, в конечном итоге, принесет свое немалое удовольствие. Альмодовар уже давно доказал, что его, в отличие от многих других представителей так называемого «элитарного» кино, можно смотреть всем, причем это не значит, что для какой-то части зрительской аудитории он пойдет на компромиссы и послабления. «Кожа, в которой я живу» – фильм дьявольски хитрый и сложный по киноязыку, но при этом он понятен и по-честному увлекателен. И игра масками происходит прежде всего не на уровне сюжета и не в композиции фильма, но у самого режиссера: каждый смотрит на свою маску Альмодовара. А где же истинная личность? Если подумать, не так уж и важно. «Вы оцените красоту игры!»
